Гаучо – это аргентинские ковбои. Характер и нрав этих отважных мужчин вызывал страх и у земляков, и у чужеземцев. Не было воинов лучше и отважнее, чем эти ковбои. Но настали времена, когда враги как-то сами собой кончились. Аргентина зажила мирной жизнью, а вот воинственные гаучо не остыли. Они принялись нападать на своих же. Правительство приняло меры, уничтожая всякого, кто походил на отважного гаучо.
Современным цивилизациям свойственна необоснованная поэтизация сельского труда. Пастухи и пастушки Древней Греции или лихие американские ковбои - все они не очень похожи на реальных крестьян и страшно далеки от малопривлекательной реальности прошлого. В аграрных странах мы обычно не встретим ничего подобного. Еще бы - они должны пройти долгий путь развития и достичь определенного благосостояния, пока их поэты, писатели и простые обыватели начнут мечтать о пасущихся на лугах стадах коров, милых сердцу каждого народника, залитых свежим навозом полях, сборе урожая, мухах и прочих прелестях сельского бытия. Или о стрельбе с двух рук, свисте пуль и бросках лассо.
Нечто подобное произошло в Аргентине. Правда, аргентинские ковбои - гаучо были больше чем пастухи. Это был особый склад ума и образ жизни, а потому судьба их оказалась плачевна и незавидна. Их целенаправленное истребление правительством страны прекратилось относительно недавно. Сегодня на бескрайних просторах южно-американской пампы еще можно встретить колоритных людей в широченных штанах, пончо и черных широкополых шляпах, но они лишь жалкое подобие своих свободолюбивых предков. Надо сказать, что именно любовь к свободе и независимости в конечном итоге и погубила аргентинских скотоводов.
Эстенсия-Санта-Сусанна в ста километрах от Буэнос-Айреса - классический образец поместья гаучо образца конца XIX века. Именно на это время и приходится пик борьбы с ними под руководством нового главы государства Доминго Сармьето. Этот просвещенный политик разделял мир на цивилизованный и варварский. К несчастью для гаучо, последние попали именно в варварскую категорию. Хотя в то время оснований для этого было не так уж и много, тем не менее сложившийся годами стереотип о них как о беспринципных головорезах сделал свое дело.
Считается, что гаучо по-индейски значит "сирота". Первые гаучо появились от браков индейских женщин и белых испанцев, которые по каким-либо причинам не вписались в жизнь вновь созданного испанского вице-королевства. Беглые каторжники и рабы, солдаты и дезертиры, преступники, разорившиеся торговцы уходили на юг, смешивались с местным населением и в конечном итоге образовали новую мощную социальную группу. Вначале они вели кочевой образ жизни, который со временем трансформировался в фермерско-скотоводческий. Тогда-то гаучо и научились виртуозному обращению с лошадьми, тому, в чем они до сих пор считаются непревзойденными мастерами.
Нынешние гаучо с удовольствием демонстрируют всем желающим свои удивительные навыки. Классическим упражнением, подтверждающим умение всадника владеть лошадью, остается трюк с кольцом. На высокой горизонтальной планке подвешивается металлическое кольцо. Задача наездника заключается в том, чтобы пустить лошадь в галоп, а затем нанизать это кольцо на небольшую палочку. Даже опытным всадникам сделать это удается далеко не всегда. Ведь здесь нужно одновременно точно рассчитать многие вещи: скорость лошади, направление ее движения, подъем руки, причем с постоянной корректировкой на подскоки во время галопа. Даже стоя на месте попасть в висящее кольцо непросто, а в таких условиях - тем более.
Впрочем, конечно, не игры в палочку и колечко превратили гаучо в изгоев аргентинского общества. Очень скоро навыкам и талантам гаучо нашлось другое применение. Почти весь XIX век после провозглашения независимости от Испании на территории Аргентины бушевали гражданские войны. Многочисленные каудильос - провинциальные начальники - призывали под свои знамена тысячи гаучо для борьбы с соседями. При этом пьянство, поножовщина, разврат и азартные игры не только не запрещались, но даже приветствовались. Это считалось проявлением истинной мужской силы и доблести.
С установлением долгожданного перемирия дни гаучо оказались сочтены. В цивилизованном мире Доминго Сармьенто им места не нашлось. Тысячи пастухов в одночасье стали символизировать дикость и отсталость аргентинского общества. Естественно, что гаучо была объявлена настоящая война. Власти всячески старались изжить их с этого света. Была проведена мощная пропагандистская кампания, представлявшая всех гаучо мерзавцами и преступниками. За этим последовали самые серьезные "оргвыводы". Ограничение свободы передвижения было, пожалуй, самой гуманной мерой по отношению к этим людям.
И вот когда гаучос вообще не осталось, аргентинцы вдруг поняли, что это неотъемлемая часть их культурного и духовного наследия. Гуманистические настроения подогрели стихи и романы о жизни несчастных аргентинских скотоводов. В них неожиданно увидели благородных романтических героев, воплощавших чуть ли не сущность широкой души свободолюбивого аргентинского народа. Страна впала в другую крайность и рьяно начала бороться за сохранение тех, кого недавно с удовольствием изживала. Правда, настоящих гаучо к этому времени практически не осталось.