Доброе имя реформатора Яна Гуса католическая церковь восстановила с большим опозданием. Только пару лет назад Папа Римский выразил глубокое сожаление по поводу заживо сожженного философа. Более почтительно к своему герою отнеслись земляки Яна Гуса, установившие на одной из площадей Праги памятник в его честь.
В 1398 г. ректором Пражского университета, Каролинума, стал профессор Ян Гус, сын простого крестьянина, бунтарь и вольнодумец. С его приходом чешский храм наук проснулся от многолетней спячки. В студенческой среде кипели жаркие споры об отделении церкви от государства, о коррупции в рядах духовенства и об отторжении церковных земель. Тогдашний король Вацлав IV симпатизировал Гусу и смотрел на его подопечных сквозь пальцы. Более того, монарх-националист, находясь в своей кутногорской резиденции, принял решение, которое вызвало широкий резонанс в Европе: отныне на университетских выборах голос студента чеха приравнивался к трем голосам студентов других национальностей.
Немецкие профессора сочли себя оскорбленными, оставили кафедры и уехали в Германию. Ректор Гус пожелал им счастливого пути. За немцев попытался было вступиться Папа Римский. Сторонники мятежного профессора всенародно обозвали понтифика антихристом, а заодно заклеймили продажу индульгенций. Для дачи объяснений Гуса вызвали на Церковный собор в немецкий город Констанц. Участники собора недолго внимали реформатору, который, между прочим, выступал против немецкого засилья, за восстановление в Чехии православия и за богослужение на славянском языке. С перевесом в один голос было решено теолога сжечь, если тот не отречется от своих убеждений. Гус не отрекся. Перед процедурой на него нахлобучили шутовской колпак с надписью "Еретик". Обгоревшее тело философа расчленили, кости перемололи и закопали, сердце проткнули палкой и сожгли отдельно. Так у чехов, назло живодерам в сутанах, появился еще один святой и притом еретик - Ян Гус.


В Праге, на Староместской площади, возвышается памятник, воздвигнутый в 1915 г. Его установили спустя пятьсот лет после мученической смерти зачинателя реформаторского движения Чехии. Пару лет назад Иоанн Павел II выразил "глубокое сожаление" от имени Католической церкви, которая сожгла заживо Яна Гуса. Папа несколько запоздал с извинениями. Но, как говорится, лучше уж поздно, чем никогда.

Семена, брошенные Гусом, попали на благодатную почву. В доме некоего пана Ротта был отпечатан большой тираж Библии, которую Гус еще при жизни перевел с латинского на чешский. Проповедники давали новому учению самое радикальное толкование. Ересь быстро распространялась.
22 июля 1419 г. в столице на Карловой площади, бывшем скотном рынке, началось восстание. К Новоместской ратуше, служившей одновременно и тюрьмой, подошла разъяренная толпа. Люди требовали, чтобы их собратья-гуситы, находившиеся под арестом, были отпущены. Когда члены магистрата отказались удовлетворить требование, двух из них выбросили из окна на копья восставших, что было не намного гуманнее казни Яна Гуса. Это событие вошло в историю как "Первая Пражская дефенестрация", то есть "Первое швыряние из окна".
Дефенестрация послужила кровавым сигналом к началу гуситской революции, которая разорила цветущую страну и создала ей репутацию пристанища для еретиков.
Их главным городом был город Табор, названный так по имени горы, где Господь предстал перед учениками в божественном ореоле славы. Десятки тысяч крестьян бросали полевые работы, чтобы на окрестных холмах послушать бедных священников, читавших проповеди в гуситском духе. С тех времен до нас дошли каменные столы для причастия. Обряд проводился под открытым небом при большом стечении народа. Всем хотелось причаститься не только хлебом, но и вином, как принято у греков и русских. До этого кровь Христову могли пить только католические священники. Вино подавалось в чаше, поэтому реформистов стали называть чашниками.
У реки Лужнице, на месте старой крепости Градиште, и вырос "святой город". Его жители попытались создать общество равных, прообраз "Царствия Божьего". Иногородние, желавшие поселиться в Таборе, должны были продать свое имущество за бесценок. Вырученные деньги передавались местным проповедникам. Все было общим. Предметы первой необходимости распределялись поровну. Владение частной собственностью приравнивалось к совершению смертного греха. Из общины изгонялись лгуны, воры, игроки, разбойники, пьяницы, сквернословы, прелюбодеи. Табориты мечтали о том времени, когда исчезнут налоги, не будет ни королей, ни подданных. А будут лишь одни братья и сестры во Христе. Правда, на пути к благородной цели предполагалось уничтожить всех господ и рыцарей.
Эту нелегкую задачу взвалил на себя первый гетман общины Ян Жижка, которому однажды шальной стрелой выбило глаз. Кривой полководец требовал беспрекословного подчинения. За нарушение любого приказа - смерть через повешенье и конфискация имущества. Одноглазый гетман свозил всю добычу в Табор, где ее делили среди жителей. Злые языки, впрочем, утверждали, что солидную и наиболее ценную часть трофеев полководец оставлял себе. Говорили также, что где-то в подземельях Табора существовала потайная комнатка. Там якобы Жижка и хранил свои несметные сокровища. Доказать или опровергнуть эти утверждения весьма сложно, поскольку никому еще не удавалось исследовать все подземные сообщения, растянувшиеся на сто с лишним километров. Табориты прорыли их на случай осады города войсками крестоносцев. Благодаря своему авторитету и железной дисциплине Жижка смог отразить три крестовых похода из пяти. В результате Германия потеряла порядка 30 тысяч рыцарей-католиков.
Сопротивление немецкому засилью захлестнуло Европу. Табориты побывали в Австрии, заняли множество городов Словакии, дошли до Будапешта, Берлина и Балтийского моря.
Папа Римский вынужден был начать переговоры. Гуситов пригласили на церковный собор в швейцарский город Базель. Местные крестьяне и ремесленники приветствовали протестантов как героев и победителей. Однако в реформаторской среде назревало предательство. Умеренные гуситы заключили соглашение с католиками. Крестьянам пришлось вернуться на поля и заняться делом. Власти же, напуганные волной народного гнева, стали насаждать в Чехии католицизм.
Особая роль отводилась чешским святым, наподобие Святого Вацлава, покровителя Богемии. Средств на религиозную пропаганду не жалели. В Градчанах легко найти храм, который непременно посещают паломники и туристы. Часть его территории занимает Святой Дом, Санта-Каса длиной 9, шириной 4 метра. Это строение создано по образцу Святого Дома в итальянском городе Лорето. В нем, как утверждается, вырос Иисус Христос. Предание рассказывает, что в 1291 г. четыре ангела перенесли Санта-Касу из Назарета в Италию, подальше от мусульман. В Чехии же было построено около 50 таких копий. Их использовали в качестве церквей. Снимать на территории храма категорически запрещено. Но не из-за исключительной святости этого места. Сотрудники комплекса опасаются ограбления, ибо храм на Лоретанской площади - это своего рода чешская сокровищница. Внутри хранится золотая дароносица с 6 тысячами бриллиантов.
Католическая пропаганда поселила в души чехов мир и спокойствие. Однако время от времени конфликты все же случались. Однажды группа чешских дворян-протестантов отправилась в Пражский Град разбираться с послами австрийского императора. В одной из комнат канцелярии была совершена "Вторая пражская дефенестрация", вышвыривание из окна. При этом никто особо не пострадал, поскольку три посла-католика упали на большую кучу навоза.
Другой конфликт между католиками и протестантами закончился публичной казнью последних. На Староместской площади было обезглавлено сразу двадцать человек. Для устрашения свободолюбивых горожан отрубленные головы прикрепили к башне Карлова моста. Черепа провисели там десять лет. Этого оказалось достаточно, чтобы навсегда отбить охоту к бунтам. Католическая вера стала единственной разрешенной религией. Гуситы, составлявшие в то время четверть населения, покинули страну. Последствия этого исхода заметны и сегодня. Большинство жителей Чехии - ревностные католики.